Мы спустились на лодке по течению Волги, зашли в небольшую протоку и бросили якорь недалеко от берега. В конце апреля — начале мая в низовьях реки горячая пора, путина — идет вобла. Мои спутники достали удочки, червей и приступили к рыбалке. Снасть была незамысловатая — пять метров толстой лески, к концу которой привязан свинцовый груз, чуть выше него — три поводка с крючками. Насаживаешь червей и бросаешь один конец лески за борт, придерживая другой конец рукой. Через несколько секунд леска начинает дрожать. Вытаскиваешь воблу, иногда две или три, и все повторяется в той же последовательности.

Сначала мне это понравилось, но потом я потерял всякий интерес к такому нехитрому промыслу и, оставив своих товарищей, которые с азартом продолжали таскать
рыбу, решил прогуляться по берегу.

Снег уже давно сошел, земля бурела прошлогодней травой. Небо было солнечным и ярким, но пронизывающий ветер уносил все тепло и гнал серебристую рябь по реке. В прибрежной полосе кипела жизнь — в ветвях деревьев на старых прошлогодних гнездах сидели важные бакланы, по заливчикам табунками плавали кряквы. Над самой водой на тоненьких веточках раскачивались аккуратные войлочные рукавички — прошлогодние гнезда синиц-ремезов. Встречались и редкие птицы — в воздухе промелькнула колпица с расплющенным, похожим на ложку клювом, над водой пролетела стайка шоколадных караваек и, увидев меня, резко взмыла вверх.

Я отошел от реки и углубился в негустые заросли ив и сухого тростника. Проходив около часа по плоской равнине, я понял, что заблудился. Чувство досады и тревога — удастся ли найти дорогу — овладели мной. Внезапно какой-то внутренний
толчок заставил меня поднять голову, и волнение сменилось восторгом — в голубом весеннем небе надо мной плыла огромная величественная птица, снежно-белая, с черными концами крыльев. Она летела медленно, словно позволяя полюбоваться собою, и постепенно скрылась из виду, как большой белый корабль.

Так я впервые увидел стерха — одного из самых редких журавлей в нашей стране, который через дельту Волги возвращался с зимовки в свои родные края — на моховые болота в устье Оби. Обских стерхов осталось в стране всего несколько десятков, это очень редкие и нуждающиеся в особой охране птицы. Зимуют они в Индии и Иране.

Есть, правда, еще одна колония стерхов, в Северной Якутии. Она более многочисленная — свыше двух тысяч птиц. Однако среди них не все семейные пары, часть — журавлиные «подростки», еще не достигшие возраста 5—6 лет, в котором стерхи начинают заводить семью. Они обитают в Яно-Индигирских тундрах. Зимуют стерхи из этой колонии в Китае, в долине реки Янцзы.

Когда-то, более 250 лет назад, в долине Волги встречались огромные стаи белых журавлей, летящих с зимовки в Сибирь. В одной стае — до 300 птиц. Почему же численность этих величественных птиц, с древности служивших символом благородства и красоты, сейчас так сократилась? Причин много — это и ядохимикаты, которыми отравляются журавли после обработки посевов, и незаконная охота, и случайные столкновения с линиями электропередач. Стерхи необыкновенно чувствительны. И, почувствовав опасность — работа поисковой геологической партии или перегон стада домашних оленей, — могут даже бросить насиженное гнездо. Поэтому, несмотря на то, что стерхи гнездятся в труднодоступных местах и малонаселенных районах, численность их продолжает сокращаться.

Птицы якутской популяции обитают в сильно увлажненных тундрах с большим числом озер, на обширных понижениях, залитых водой и поросших невысокой разреженной осокой и пушицей. Стерхи обской популяции населяют богатые озерами болотные массивы среди северотаежного лиственничного леса.

На места гнездования белые журавли прилетают, когда тундра почти вся покрыта снегом и только на южных склонах холмов появляются первые проталины. Наиболее часто стерхи гнездятся в больших приозерных котловинах. Эти открытые пространства защищают птиц от опасности: сидящая на гнезде самка, не поднимаясь на ноги, может видеть, что происходит вокруг на большом расстоянии. В гнездовой период стерхи не терпят соседства других птиц своего вида, поэтому минимальное расстояние между соседними парами составляет 1,5—2,5км. Гнездо стерхов представляет собой утрамбованную плоскую платформу, сделанную из стеблей осоки и расположенную прямо в воде. Птицы собирают строительный материал рядом с гнездом, поэтому вокруг многолетних гнезд образуется свободное от осоки пространство. Диаметр гнезд стерхов может достигать 100—120 см, а высота гнезда — 15—18 см. В кладке стерха, как и в кладке других журавлей, два яйца. Окраска яиц зеленовато-коричневая или серовато-оливковая с фиолетово-бурыми и красновато-бурыми пятнами. Насиживает кладку преимущественно самка в течение 27—28 суток.

Пух птенца на верхней части тела интенсивно рыжевато-каштановый, снизу — более светлый с желтоватым оттенком. Окраска оперения молодой птицы состоит из сочетания ржаво-рыжего, сероватого и белого цветов, соотношение которых сильно варьирует. Полностью «взрослое» оперение стерхи приобретают только на третий год жизни.

Голос стерхов — двусложный, очень мелодичный, короткий крик, каждый из слогов которого произносится в разных тональностях («ли-ааа...ли-ааа»). В благоприятную погоду стерхов можно услышать на расстоянии до 800 м. Во время «пения» самец резко закидывает назад голову, затем наклоняет ее вперед и снова вскидывает с одновременным развертыванием крыльев. «Танцы» стерхов включают высокие прыжки с развернутыми крыльями, пробежки и повороты. Предупреждающий сигнал белых журавлей звучит как негромкое «крррум» и чаще всего издается в полете.

В местах гнездования стерхи предпочитают растительную пищу — они поедают корни, корневища и проростки различных растений, а также ягоды. Птицы разнообразят свой рацион также мелкими грызунами, насекомыми, моллюсками и рыбой. На пролете в дельте Волги журавли в основном поедают корневища лотоса.

При появлении человека на расстоянии 1,5—2 км самец подает предупредительный сигнал и взлетает. Самка, пригнувшись, скрытно отходит в сторону от гнезда на 40—50 м и тоже взлетает. Полетав некоторое время широкими кругами вокруг, птицы садятся и продолжают наблюдать за человеком. Самка возвращается к гнезду только тогда, когда человек уходит из поля зрения.

У взрослых птиц в тундре практически нет врагов. Однако кладки белых журавлей могут расклевывать поморники и крупные чайки. Особенно часто кладки белых журавлей страдают от этих пернатых хищников, когда обеспокоенные чем-то птицы покидают гнездо. В некоторых странах (Пакистан, Афганистан) стерхи становятся добычей охотников во время перелетов.

Но есть еще одно обстоятельство, которое играет немалую роль в исчезновении этого вида журавлей, — каждая пара стерхов в год выводит всего одного птенца, хотя в кладке, как правило, бывает два зеленовато-оливковых яйца. Выживает всегда один птенец. Журавлята очень драчливы и немедленно вступают в поединок. Сильный побеждает слабого — таков закон жизни.

Однако с ним осмелились не согласиться орнитологи, всерьез озабоченные исчезновением этой удивительно красивой птицы с лица Земли. Под руководством доктора биологических наук В. Е. Флинта была разработана программа по спасению «второго» птенца в журавлином гнезде и разведению белых журавлей в неволе. Специалисты-орнитологи летают на вертолетах над просторами якутской тундры, выискивают с воздуха гнезда стерхов и, спустившись на землю достаточно далеко от гнезда, с величайшей осторожностью забирают одно яйцо. Для журавлиного сообщества в целом это безопасно — все равно выживает один птенец.

Собранные яйца везут в специальном миниатюрном инкубаторе через всю страну в Окский заповедник. Здесь, на реке Пре, создан единственный в нашей стране питомник по разведению белых журавлей в неволе (но есть и другие виды редких птиц). Сейчас в заповеднике обитает около двух десятков взрослых стерхов, прибывших в заповедник в виде яиц. Некоторые птенцы появились на свет уже в самолете. Есть надежда, что журавли смогут размножаться в неволе, и численность колонии на Оке увеличится. В таком случае в средней полосе удастся создать искусственный резерв уникальных птиц. Это один из путей восстановления былой численности этого великолепного вида.