Существуют две версии происхождения бумажных мешочков с чаем. По европейской версии, идея родилась у неизвестных солдат первой мировой, которые стали заваривать чай, опуская в котелок с кипящей водой толику заварки, завязанную в кусок бинта. Американцы же считают, что изобретение было сделано коммивояжером по имени Томас Салливэн, который еще в 1908 году паковал бесплатно раздаваемые фирмой образцы чайного листа в сшитые вручную шелковые мешочки. Правда, и по этой версии решающий шаг к изобретению был анонимным: кто-то из покупателей сообразил, что можно просто опустить мешочек в чашку и не возиться с дополнительным заварочным чайником.

Так или иначе в обоих случаях чай имел «тряпочный» привкус. И если для нетребовательных солдат это было не очень важно, то широкому потребителю, спокойно пьющему чай в своей столовой, такой привкус не нравился. Вместе с тем идея казалась многообещающей. Удобно, а кроме того, можно использовать чайную пыль, всегда остающуюся при переработке.

В двадцатых годах прошлого столетия завариванием чая без заварного чайника заинтересовался американский инженер Фэй Осборн, служивший в компании, производившей разные сорта бумаги. Он подумал, что можно попробовать подыскать такой сорт, который окажется дешевле шелка, марли или газа и не будет обладать никаким собственным вкусом.

Однажды он обратил внимание на необычную тонкую, мягкую, но прочную бумагу, в которую упаковывались некоторые сорта сигар. Узнав, что этот сорт бумаги делают в Японии вручную из какого-то экзотического волокна, в 1926 году он решил изготовить такую же бумагу. Он перепробовал разные сорта тропической древесины, джут, сизаль, хлопчатник и даже волокна из листьев ананаса. Ничего не получалось. Наконец, он наткнулся на так называемую манильскую коноплю или, коротко, — манилу, из которой вьют морские канаты (на самом деле это растение не имеет никакого отношения к конопле, это родственник банана). Результат оказался многообещающим.

В 1929—31 годах Осборн испытывал разные химические составы, которые позволили бы сделать бумагу из манилы более пористой при той же прочности. Подобрав нужный метод, он еще несколько лет потратил на перевод своего лабораторного процесса, позволявшего делать отдельные листы, на большую машину, выпускающую целые рулоны бумаги.

Тем временем матерчатые мешочки с заваркой уже укрепились на американском рынке. Делали их из марли, а о масштабах говорит цифра: в тридцатых годах на чай в США уходило ежегодно более семи миллионов метров марли.

К весне 1934 года Осборн наладил изготовление чайной бумаги из манильского волокна на большой машине. Уже в 1935 году его бумага стала применяться также для упаковки мяса, столового серебра и электротехнических изделий. К концу тридцатых годов бумажные пакетики уже успешно конкурировали с марлевыми.

Но с началом второй мировой войны манила стала стратегическим сырьем (она растет лишь на Филиппинах), и власти США не только запретили тратить ее на чайные мешочки, но и реквизировали имевшиеся у Осборна запасы для нужд флота. Изобретатель не сдавался, он наладил «отстирывание» списанных манильских канатов от грязи и масла, а так как этого сырья не хватало, он ввел в свою бумагу добавки вискозы. Продолжая исследования, в 1942 году он получил новую, очень тонкую, но достаточно прочную бумагу без манильского волокна, а через два года нашел способ «склеивать» края мешочков горячим прессованием вместо сшивания нитками. Эти два достижения открыли чайным пакетикам широкую дорогу к столу. К концу войны около 30 процентов чая продавалось в Америке в пакетиках Осборна, а сейчас так расходится 95 процентов всего потребляемого в США чая. Многие американцы просто не представляют, что можно заваривать чай как-то иначе.

Неудивительна поэтому сцена, недавно наблюдавшаяся автором этих строк под Нью-Йорком. Американка, зайдя в гости в русскую семью и увидев на столе жестяную банку с сухим чаем, растерянно спросила: «А что, вы сами фасуете чай по пакетикам?»