Если спросить, какая самая большая (тяжелая) летающая птица на Земле, то одни назовут, наверное, лебедя, другие — грифа или орла. Эти птицы, действительно, не из маленьких. Но самые тяжелые птицы из всех живущих на Земле — дрофы: наша обыкновенная дрофа и африканская дрофа Кори. Самцы у них тянули более 20 килограммов! Сейчас такие дрофы уже перевелись, но экземпляры в 13—15 килограммов еще встречаются. Лебеди же имеют максимум 9 килограммов, а самый большой среди грифов (черный гриф) весит до 14 килограммов. Бородач-ягнятник и гималайский сип достигают 12 килограммов. Так что есть видимый предел массы летающих птиц — где-то около 15 килограммов.

Среди современных нелетающих птиц рекорды ставит африканский страус, самцы которого достигают массы в 135 килограммов, а нормальный вес самок 50—60 килограммов. Американские нанду — около 25 килограммов, австралийские эму — около 40 килограммов.

Могут спросить, почему величину птиц определяют килограммы? Можно мерить, конечно, по размаху крыльев, но правильнее — по массе. Потому что собственная тяжесть в первую очередь диктует птицам их летные возможности. Одни и те же птицы, с одинаковым размахом крыльев, но с разной массой по-разному и взлетают. Но есть птицы, например, альбатросы или пеликаны, с большим размахом крыльев, но относительно легкие, так что у них удельная нагрузка на крыло очень небольшая, и потому они в полете, что называется, «легки на крыло».

Итак, считалось, что 20 килограммов — максимально возможный вес для летающих птиц. Дальше они должны терять способность к полету и становиться наземными. Многие крупные птицы используют дополнительные источники энергии — ветер, восходящие токи теплого воздуха или разность давления над различными формами наземного и водного рельефа, переходя на парящий или планирующий типы полета. Благодаря этому они могут летать и при несколько большей массе.

Однако эти природные ограничения, как выяснилось, действовали не всегда. В конце 1970-х годов аргентинские палеонтологи Э. Тонни и Р. Паскуаль в провинции Ла-Пампа нашли кости крупной хищной птицы (возраст 5—8 миллионов лет). Когда кости отпрепарировали и собрали из мелких обломков, то получились такие огромные крылья, ноги, туловище и голова, что птица выглядела просто нереально гигантской. Ее назвали Аргентавис магнифиценс, что означает — великолепная серебряная (а можно и аргентинская) птица. Изучить детали ее морфологии, функциональные характеристики родственных связей Э. Тонни пригласил американского специалиста по ископаемым птицам Южной Америки К. Кэмпбелла.

И прежде всего выяснилось, что аргентавис, несмотря на огромные размеры, хорошо летал. Об этом говорили пропорции отдельных частей скелета и строение костей крыла. У него были также сильные длинные задние конечности. Следовательно, он хорошо ходил, а может быть, и бегал по земле. Размах крыльев аргентависа был исчислен в 6—8 метров, рост — в 1,6 метра, а масса — до 120 килограммов. Потом, правда, ее снизили до 80, но все равно это очень много.

Маховые перья крыльев достигали полутора метров! Длина головы— полуметра! По массе аргентавис вполне сопоставим с африканским страусом, намного тяжелее нанду и эму, а по размерам — такой же, как они.

Было установлено, что аргентавис состоит в близком родстве с недавно вымершими грифами тераторнисами. Они входят в отряд американских кондоров, но крупнее. Сотни экземпляров их найдены в Калифорнии. Раньше тераторнисы считались самыми большими летающими птицами. И вот теперь — намного более крупный аргентавис. Для сравнения: современный калифорнийский кондор имеет размах крыльев 2,7—3,1 метра и массу 9—10,5 килограмма.

Тераторнисы, и аргентавис в их числе, как считают ученые, питались не падалью, а живой, причем не очень крупной, добычей, которую заглатывали целиком. Тераторнисы обитали на равнине, и потому неплохо ходили по земле. В ту эпоху в Южной Америке преобладали открытые ландшафты — наподобие полупустынной пампы. Населены они были многочисленными и разнообразными зверьками средних размеров при полном отсутствии наземных хищников среди млекопитающих. Это подтолкнуло эволюцию тераторнисов по направлению к гигантизму аргентависа.

Однако представить себе, как об этом пишут Э. Тонни и К. Кэмпбелл, аргентависа, расхаживающего и вылавливающего мелких и средних зверьков, очень трудно — не много таким путем можно наловить. Другой вариант: садиться и взлетать, садиться и взлетать из-за каждой маленькой зверюшки — для такой гигантской птицы выглядит энергетически невыгодным. Да и невозможно, потому что эти же исследователи показали, что клюв аргентависа, несмотря на большие размеры, был слабым для его жертв. Можно поэтому предположить еще более невероятный способ добывания корма этими огромными птицами: они обрушивали сверху на группы зверьков всю массу своего огромного тела и силу крыльев и лап, а уж потом ходили и собирали прибитых. Именно этот путь, вполне вероятно, и мог направить отбор среди аргентависов на все более и более крупные размеры.

Современный североамериканский белоголовый орлан в сравнении с аргентависом кажется просто карликом.

К. Кэмпбелл рядом с реконструированным профилем аргентависа в Музее естественной исторни Лос-Анджелеса. Присмотревшись, можно определить, что макет держат 6 или 7 человек.