Это случилось 15 ноября 1976 года. Гидрографический корабль ВМС США выполнял свои плановые исследования в Тихом океане северо-восточнее Гавайских островов в 42 километрах от берега над глубиной 4600 метров. Стоять надо было на одном месте. На якорь на такой глубине не встанешь, пришлось опустить два плавучих якоря-парашюта на глубину 165 метров. Когда работа была закончена и парашюты начали выбирать, оказалось, что в одном из них запуталась солидных размеров акула — 4,5 метра в длину (точнее, 446 сантиметров) и 750 килограммов весом. Никто из моряков такой акулы ранее не видывал! Огромная шаровидная голова с толстенными сосисковидными губами и невероятных размеров — больше метра в поперечнике — пасть, изнутри покрытая каким-то серебристым слоем. Животное доставили на берег и передали в музей в Гонолулу, там акула и хранится. Оказалось, что она — точнее, он (то был самец), принадлежит к ранее не известному виду, роду и семейству акул, которому дали латинское название Megachasma pelagios, в переводе «гигантская пасть открытого океана», короче, большерот.

Вскрытие показало, что акула-большерот — вполне мирное создание, питается планктоном: рачками, медузами и прочей мелочью. Основная ее пища — красноватые рачки эвфаузииды, они же криль, или черноглазки, живущие стаями в толще воды на не очень большой глубине. Напав на стаю рачков и определив (вероятно, губами), что это именно криль, акула раззявливает пасть, которая может раскрываться шире, чем у
всех других известных видов акул, заглатывает сразу большую массу воды и, прижимая к нёбу громадный язык, выдавливает воду наружу сквозь тесно сближенные жаберные тычинки и жаберные щели. Рачков, которые попытались бы выбраться через пасть на волю, задерживает зубами: они маленькие, не крупнее сантиметра, зато их аж 236. Отцедив рачков, акула языком проталкивает их в глотку.

Скелет рыбины состоит из мягкого хряща, ткани сильно насыщены водой, так что большерот — неважный пловец. Ученые высказали гипотезу (пока не подтвержденную), что ярко-серебристая выстилка рта светится и заманивает рачков прямо в акулью пасть. Предположили, что основная жизненная зона большерота — мезопелагиаль (глубины приблизительно 150—500 метров) открытого океана. Тем он отличается от двух других мирных, планктоноядных акул — гигантской и хорошо знакомой нам по «Подводной одиссее команды Кусто» китовой, которые живут тоже в открытом океане, но у самой поверхности воды.

Вторую акулу пришлось ждать долгих восемь лет, но она сразу стала телезвездой и мировой сенсацией. Она попалась в рыболовную жаберную сеть у острова Санта-Каталина, что вблизи Калифорнии, в ноябре 1984 года. На борту сейнера был инспектор рыбоохраны. Он тут же понял, что за чудо попалось в сеть, и сообщил по радио на берег. Судно еще только подходило к причалу, а над ним уже завис набитый телевизионщиками вертолет. Причал тоже был набит журналистами и операторами. В Музее естественной истории округа Лос-Анджелес в неурочный день (был национальный праздник) срочно паяли гигантскую «ванну», готовили спирт и разбирали стену второго этажа. Вся Америка смотрела, как акулу сгружают с судна на трейлер, везут по городу и краном поднимают в музей. Это тоже оказался самец, такого же размера, как первый.

Потом находки посыпались градом. В 1988—1990 годах четыре акулы были выловлены сетями или выброшены мертвыми на берег: одна в Индийском океане у Западной Австралии, две на Тихоокеанском побережье Японии и еще одна в Калифорнии. Австралийская попала в музей, а японские нет: одну смыло волной обратно в океан, едва успели сфотографировать, другую пожалели и, сфотографировав, выпустили из сети живой. А про калифорнийскую чуть позже. Но вот что любопытно: все они были самцы и почти одного размера, 4—5 метров. В 1995 году две небольшие (под два метра) акулки поймались и в Атлантике, у Сенегала и Бразилии — опять самцы!

Наконец попалась-таки самка. Тоже у Японии и тоже выброшенная волной на берег, у города Фукуока на острове Кюсю, в ноябре 1994 года, день в день через 10 лет после калифорнийской «телезвезды». Первым увидал ее ранним утром студент-орнитолог (за птичками лучше всего наблюдать на рассвете). Студент мигом помчался к телефону, позвонил в ближайший морской аквариум — а там как раз готовились открыть новую экспозицию, — и уже через два с половиной часа телевидение CNN показало всему свету рыбину длиной 480 сантиметров и весом 800 килограммов.

Прилетевшие из США ихтиологи обнаружили, что акула еще, можно сказать, девочка: она ни разу не размножалась, а диаметр яиц в ее яичниках (акулы размножаются не икрой, а довольно крупными отдельными яйцами) составлял всего три миллиметра. Ей еще было расти и расти. Никто не скажет, какой бы она вымахала, но ясно, далеко за пять метров. Кстати, ее исследование кончилось совсем не так, как обычно кончается исследование всяких морских чудовищ: директор аквариума лично вырезал из спины (акулу заморозили сразу после доставки в аквариум) несколько кусочков мяса и исследовательская группа продегустировала акулу жареную, акулу отварную по-французски и темпуру по-японски. То ли американцы оказались отменно вежливыми гостями, то ли в самом деле было так, но научный отчет об исследовании акулы-девушки кончался словами «самой вкусной оказалась темпура» (кусочки рыбы в муке с яйцом, жаренные в кипящем масле).

А теперь вернемся ко второй калифорнийской и к шестой в мире акуле-большероту. С ней приключилась такая история: ее пометили и отпустили. Изловили ее ранним утром в конце октября (октябрь — ноябрь для этих акул, видимо, самое время ловиться!) 1990 года вблизи Лос-Анджелеса жаберной сетью, специально рассчитанной на больших акул. Американские рыбаки в рыбах разбираются и необычные экземпляры за борт выкидывать не будут. Увидев, кто попался, рыбак Отто Эллиот накинул акуле петлю на хвост и медленно поволок ее к берегу, разумеется, сообщив в музей — тот же самый Музей естественной истории в Лос-Анджелесе.

В гавани акулу выпутали из сети и оставили привязанной за хвост к судну. «Держите, живая!» — сказал рыбак срочно примчавшемуся ихтиологу Роберту Лавенбергу. Акулу рассмотрели, измерили (490 сантиметров), сняли на видео и решили пометить специальной акустической меткой и выпустить. У акул нет жаберных крышек, которыми обычные костистые рыбы прокачивают воду через жабры, и, чтобы дышать, акула должна постоянно плыть. В мелкой мутной гавани, будучи привязанной за хвост, много не поплаваешь, тем не менее умирать большерот не собирался, и на следующий день к вечеру его, разумеется, в сопровождении орды репортеров, отбуксировали в океан, прицепили к спине два акустических датчика и отпустили на свободу. Акула рванула с места и ушла в глубину.

Следили за ней двое суток и два с половиной часа, пока не сели батареи маячков. Все это время судно следовало за акулой, каждые 15 минут (а в сумерки еще чаще) отмечая ее положение и глубину хода. Плыла она почти прямо на юг, первые сутки с небольшим отклонением к западу, потом к востоку. Поскольку Калифорнийское побережье в этом районе идет на юго-восток, акула удалялась от берега и в конце концов, проплыв 62 километра, оказалась в 30 километрах от берега. Скорость акулы была приблизительно одинаковой днем и ночью — в среднем 1,15 км/ч. Но плыла она против течения, и, если это учесть, абсолютная акулья скорость окажется 1,5—2 км/ч. С такой скоростью — без учета течения — она плыла в первые часы после того, как ее выпустили, пока не успокоилась и не взяла верное направление. Не быстро для громадной акулы! Когда Владимир Сальников совершил в 1983 году свой попавший в Книгу рекордов Гиннесса рекордный заплыв на 1500 метров вольным стилем, он держал 6 км/ч. Нужно учесть и разницу в размерах: акула проплывала одну длину своего тела за 10 секунд, Сальников тратил на это чуть больше секунды. Большая белая и тигровая акулы приблизительно того же размера (4,0—4,5 метра) плывут на стайерских дистанциях (1,5—3,5 суток прослеживания), конечно, не как Сальников, но втрое быстрее большерота, 3,2—3,6 км/ч, или 0,20—0,25 длины тела в секунду. За 9—10 секунд проплывает собственную длину гигантская акула, но она и побольше большерота, так что абсолютная ее скорость выше (скорость плавания измеряли у акул длиной 7 и 9,5 метра, получилось 2,7—3,4 км/ч). Китовая акула тоже плавает быстрее (1,7 км/ч). Но, с другой стороны, акула-большерот никуда не спешила и ставить рекорды ей было незачем. Она, может быть, вообще неспособна быстро двигаться. Попросту плыла себе да кормилась. И вот тут — самое интересное!

Во время пути акула совершала правильные суточные вертикальные миграции. Ночью она шла поверху, на глубине 12—25 метров, днем опускалась в глубину, на 120—166 метров, оставаясь все же очень далеко от дна. Горизонт, или, как говорят летчики, эшелон, меняла в сумерки: ее подъемы и опускания совпадали с закатом и восходом. На ночной горизонт она выходила через час после захода, на дневной — через час после восхода, на максимальной глубине оказывалась в полдень по солнечному времени. Подъем и опускание занимали по два часа утром и вечером, но максимальная скорость изменения глубины совпадала с максимальной скоростью изменения освещенности: за 19 минут до восхода и через 19 минут после заката. Только в очень туманное утро акула ушла вглубь на 15 минут позже обычного. В сумерки и днем она следовала за перемещениями линии освещенности (изолюмы) 0,4 люкса, оставаясь все это время приблизительно при одинаковой освещенности. Оказывается, акула живет по солнечным часам! Кстати, первую акулу-большерота поймали на глубине 165 метров как раз днем.

Планктон тоже совершает четкие суточные вертикальные миграции, днем в глубину, ночью к поверхности. В том числе тихоокеанский криль, которым питается акула-большерот. Обычно скопления мигрирующих планктонных животных довольно строго следуют за изменением глубины определенной освещенности, за изолюмой. Но, во-первых, на миграцию планктона влияют не только освещенность, но и температура, соленость, содержание кислорода, наличие пищи и другие факторы. А во-вторых, утром, в начале опускания, животные обычно движутся медленнее, чем заглубляется изолюма, а вечером, в конце подъема, обгоняют ее, так что к концу подъема стаи планктона могут оказаться на такой глубине, где освещенность на 1—2 порядка выше, чем та, при которой они находились в начале подъема. Да и акула следует за изолюмой 0,4 люкса только в светлое время, а ночью там, где она держится, освещенность в 2000 раз меньше, зато это — как раз нижняя граница прогревшейся за день воды.

Похоже, акула-большерот не следует за стаями криля и ее сумеречные миграции не привязаны к перемещениям планктона. Просто она знает, что днем криль держится на глубине, а ночью — в подповерхностном слое, и спокойно следует себе за солнышком. В итоге и днем, и ночью она оказывается на тех горизонтах, где скорее всего можно ожидать встречу с планктоном. Ну уж там и поискать можно. Главное, не торопиться...