Кончается август, подходя к той неуловимой границе, которая проходит между летом и осенью. Но пока о недалекой смене двух сезонов напоминает лишь молоденький кленок на лесной опушке, горящий незатухающим, бездымным костром. Остывают реки, но дни еще жарки и тихи. Тихи настолько, что единственное облачко, заслонив полуденное солнце, словно повисает на его лучах, не сдвигаясь и не меняя очертаний.

Как бы укрывшись в тени того облачка, кругами набирают высоту две хищные птицы. Став едва различимыми, они прекращают кружение и вскоре скрываются из вида в южной половине небосвода. Это не охотничий и не прогулочный полет хозяев маленькой дубравы на правобережье Дона — орлов-карликов. Еще много легкой добычи в их семейных угодьях, но пара, не дожидаясь ненастья, уже отправилась в осенний перелет. До зимовки на юге Африки тысячи и тысячи километров, но пока по-летнему тепло, орлиным крыльям не много работы: потоки разогретого воздуха будут сами нести птиц в поднебесье.

Орлы-карлики, пожалуй, самые маленькие орлы мира. С первого взгляда в них трудно признать близких родственников    могучих властелинов птичьего царства, но стать и повадки этих хищников самые орлиные. У них, как и у настоящих орлов, до оснований пальцев оперены ноги, сходна форма кроющих перьев. Пропорции головы тоже орлиные: глаза, клюв, широкий рот. Способ постройки собственного гнезда (карлики занимают и чужие) и выбираемый для этого материал тоже свидетельствуют в пользу этого родства. Как и крупные орлы, карлики верны друг другу, пока живы, и на свою семейную территорию пары возвращаются каждую весну, не желая искать новый участок, если даже их беспокоят на старом.

Вот только ростом они невелики. У взрослого орла рост и вес вороны, орлица может быть вдвое массивнее. Эта разница хорошо заметна, когда птицы парят неподалеку друг от друга или стоят рядом на гнезде или ветке. Только видеть пару вместе удается редко, ибо даже весной карлики очень сдержанны в проявлении взаимной привязанности, и орел держится возле самки с предупредительностью, похожей на робость.

Самка довольно молчалива и лишь изредка откликается на призыв самца чуть грубоватым орлиным клекотом. А голос самого орла необыкновенно певуч. В нем совершенно нет тех раздражающих звуков и интонаций, которые свойственны большинству птиц орлиного «сословья». Его двух- или трехсложный свист довольно похож на хорошо поставленный голос лесного жаворонка юлы. Певучесть орлиного голоса нравится пересмешникам с хорошим музыкальным вкусом, и они нередко добавляют к своему певческому набору звучное и мягкое «пи-пи-пит».

Карлики отличаются не только малым ростом. Птицам этого вида присуща довольно редкая расцветка наряда, не зависящая ни от возраста, ни от пола, ни от их географического распространения. Гнездовой ареал этих орлов разорван на несколько частей: южная и северная Африка, Пиренейский полуостров, юго-восточная Европа, Ближний и Средний Восток, Средняя Азия, Забайкалье,— и повсюду с разной степенью частоты обитают птицы двух типов окраски. У одних оперение темное — коричневых и бурых тонов. Другие настолько светлы, что в полете на фоне яркого неба выглядят снизу чисто-белыми и лишь полетные перья крыльев из-за резкого контраста кажутся черными. Отдельные перья у светлых птиц действительно лебяжьей белизны. Верхняя сторона от клюва до кончика хвоста окрашена в сероватый цвет. При образовании семейной пары окраска наряда самца или самки не имеет значения: обе птицы могут носить одинаковое оперение, может быть темной орлица, светлым — орел, или наоборот. Птенцы у светлой пары могут быть темными, у смешанной — одинаковыми, у одноцветной — разными.

Различно и поведение самца и самки в гнездовое время. Свой дом они строят на лиственных деревьях. Уделом орлицы становится насиживание, а потом опека птенцов. Орел — охотник. И, стало быть, кормилец. Возможно, он берет на себя эти обязанности еще в пути. По крайней мере уже с прилета на гнездовый участок он и ловит и ощипывает добычу для самки. А с того дня как она садится на яйца, а потом неотлучно находится на гнезде с птенцами, самец — единственный охотник в семье. Во время насиживания он кормит орлицу одни раз в сутки, обычно после полудня, а иногда даже под вечер. Сама она, даже проголодавшись, никогда не нападет на чьего-нибудь бестолкового слетка, оказавшегося рядом с ее гнездом. Возвратившись с охоты, самец особым криком зовет самку к обеденному дереву. Отдав добычу, он тут же перелетает на гнездо и с полчаса, пока самка управляется с принесенной птицей или сусликом, греет яйца.

Орлица, наевшись до отвала, набив зоб мясом так, что на нем расходятся перья, возвращается на место и уже не покидает его до следующего утра. А орел, если до заката еще далеко, отправляется в патрульный полет, больше не появляясь возле гнезда.

Он и ночует в сторонке. Но едва поднимется над горизонтом солнце, раздается в лесу его мелодичный свист, вплетаясь в утренний хор его соседей-певцов. Перелетев поближе к гнездовому дереву, орел сламывает небольшую веточку с листьями и, опустившись с ней на гнездо, словно подарок, кладет под крыло орлице. Если той надо заняться утренним туалетом, перебрать перья, выдернуть те, которые уже отслужили свой срок, она не мешкая уступает место орлу, и тот осторожно опускается грудью на яйца, чтобы утренняя прохлада не остудила их даже самую малость. Таков простой, но обязательный ритуал утренней смены наседки.

Но карлики — птицы короткого дня. Им, чтобы выспаться, мала даже восьмичасовая майская ночь вместе с долгими сумерками и рассветом. Поэтому нередко орлица в ответ на предложение сменить ее лишь привстает на помосте, словно бы распрямляя затекшие за ночь ноги, и ложится снова, а орел перелетает на одну из своих любимых веток досыпать. Вокруг уже кипит дневная птичья жизнь, а орлиная пара никак не может стряхнуть остатки ночного сна и подремывает еще часа три-четыре, пока солнце не начинает припекать как следует. Самка дремлет лежа, а у стоящего на ветке самца то и дело, словно бы непроизвольно, закрываются глаза и голова падает то на грудь, то на плечо. И только выспавшись, отправляется орел в охотничий полет. Так что орлица покидает гнездо всего два раза за день, а возвращаясь после туалета или обеда, непременно приносит зеленую веточку. Из этих веточек постепенно образуется сплошной листовой помост, на котором и лежат два орлиных яйца.

Мастерством полета карлики превосходят не только настоящих орлов, но и многих хищных птиц своего роста. Взлетев с вершины высокого дерева, карлик буквально без единого взмаха крыльями может уйти по широкой спирали в заоблачный простор и там парить в воздушных потоках и вихрях или скользить навстречу свежему ветру. В погоне за синицей или зябликом может лавировать в лесной чаще с ловкостью и быстротой ястреба-перепелятника. Падая с высоты, развивает соколиную скорость и может погасить ее в любой точке. Поэтому так уверенно настигает этот хищник свою жертву и в воздухе и на земле. Кажется, только на воде не осмеливается нападать он даже на легкую добычу.

Орлята, покинув гнездо, становятся охотниками без всякого обучения, с первого же раза проявляя незаурядную охотничью сноровку. Да и на зимовку
вполне могут отправиться самостоятельно, не дожидаясь родителей.

Несмотря на малый свой рост, карлики не охотятся на насекомых. Повсюду они предпочитают мелких птиц, а там, где много сусликов, ловят этих грызунов. А иногда в их когти как случайная добыча попадают и ящерицы.