Творчество Жака Калло, мастера офортов, – прежде всего окошко в XVII век, время рубак-мушкетеров и ничем не ограниченной власти королей, склонных к театральным экзерсисам. А также время паневропейских войн за «наследство» и простодушных любителей комедии дель арте.
 
Жак Калло, родившийся в 1592-м (или 93-м) году в Нанси (Лотарингия) в пятнадцать лет был отдан отцом в ученики к золотых дел мастеру. А затем – учеба и работа в Риме, во Флоренции, освоение тайн гравюры, оформление спектаклей и праздников при дворе Медичи. В 1621 году Калло возвращается на родину и становится придворным художником герцога Лотарингского Карла IV.
 
Два основных направления – искусство графики и мастерство театрального декоратора – и породили неповторимый почерк Калло, создали его художественный космос, где театр – не специальное зрелище, происходящее в отведенном для него месте, а способ существования и общения с окружающим миром. Стократ прав был старший современник Калло, житель Альбиона Шекспир, сказавший «весь мир – театр…» и далее по тексту.
 
Образы, воплощенные Калло, символичны: это, с одной стороны, известные всем персонажи комедии дель арте, но с другой – скрытые под грубыми масками пороки общества – стяжательство, воинственность, продажность, нищета. И никого не обманывает нарочитая театральность композиций – подмостки, занавес; герои Калло сходят со сцены и растворяются в толпе зевак, становясь такими же, как они, «простыми людьми». Неудивительно, что война, в представленнии Калло, тоже игра, у которой есть свой зритель: на дерево, густо «украшенное» висельниками, окружающая толпа взирает сквозь скучающий зевок, словно на затянувшуюся пьеску.
 
Персонажи Калло – это фигуры домольеровского театра. Еще не имеет своей цены тонкая ирония, сложная драматургия, неожиданные сценарные ходы. Еще игра на уровне телес – гнутся спины, отклячиваются для пущего смеха зады, раздаются пощечины. Гротеск и вульгарщина – язык, понятный уличной толпе.
Даже в такой, казалось бы, канонической работе, как «Искушение св. Антония», не изменяет мастер своей манере: скалы изображают арку-просцениум, Люцифер парит над происходящим, словно подвешенный на канате, из носа чертика вырастает вдруг ружье (привет Босху, у которого тоже издевка и ужас – рядом).
 
Творчество Жака Калло – увесистый обломок мрамора, брошенный в озеро европейского искусства. На кругах, разошедшихся от камня, качались даже такие мэтры (вполне самодостаточные, заметим), как Гофман и Гойя. Писатель назвал свою первую книгу «Фантазии в манере Калло», а художник отвесил поклон предшественнику, дав своей серии офортов название, уже использованное двумя веками ранее Калло – «Бедствия войны».
 
Мастерство гравера – великий труд, гимн усидчивости, верному глазу и твердой руке. Тысячи штришков проделает иголка по кислотоупорному лаку, нанесенному на металлическую пластину. В эти бороздки зальется кислота, которая и вытравит металл, навеки оставив в нем замысел мастера. Разойдутся оттиски по всему миру...
 
Задумывался ли Калло о судьбе своих работ через четыре столетия? А мы, сегодняшние, можем сказать о нем словами Гофмана: «Отчего, дерзновенный искусник, не могу я отвести взора от твоих диковинных фантастических листков?»

 

«Франческина и Джанфарина». Из серии «Балли ди Сфессания» («Танцы беззадых», 1622). Офорт.