Искусствоведам неизвестно местонахождения около полутысячи работ Пикассо, более 250 картин Шагала, свыше 200 – Ренуара. Не ясно, куда подевались шедевры Дали, Ван Гога и тысячи других произведений множества художников. Где они? Они были похищены из музеев и сегодня их ищут.

Найдут ли? Вопрос, который легче задать, чем получить ответ. Статистика пока не в пользу ценителей искусства. Из десяти похищенных картин находится всего одна, и зачастую не в результате усилий сыскарей, а случайно.

Музейные кражи – древнее ремесло. Известия о них будоражили общественное мнение еще в далеком средневековье. Но настоящий расцвет профессии начался в последние годы, лет 50-60 назад. Бум популярности сомнительных услуг еще не окончился, возможно, что и пик еще не пройден.

Причина, как обычно, сугубо материальная. Например, в начале шестого десятилетия прошлого века стоимость картин Пикассо немного превышала пять тысяч долларов, а работы импрессионистов не продавались дороже десяти. Всего лишь через десять лет цены взлетели в 10-20 раз, еще десять лет – и в семидесятых годах публику уже не удивляли цены в миллион долларов.

В 2004 году на аукционе Сотбис анонимный коллекционер отвалил за «Мальчика с трубкой» Пикассо 104 миллиона, и, судя по всему, это далеко не предел. Спрос на произведения искусства непрерывно растет, тогда как предложение неуклонно падает. «Виноваты» в таком положении сами музеи. В большинстве стран музейные фонды – не предмет для торга, их продажа запрещена законом. Как только картина попадает в музей – она утеряна для рынка.

В музейных запасниках аккумулированы несметные богатства. Ценностей во многих из них побольше, чем в ином банке. Но по уровню охраны и защиты банки далеко впереди. Доступность музейных ценностей компенсируется трудностями их сбыта. А так как воруют картины не для получения эстетического наслаждения, а для продажи, то и количество краж из музеев пока еще меньше, чем ограблений банков.

Музейным ворам приходится работать в сложных условиях: с одной стороны, «взять товар» часто бывает проще простого. Но что с ним делать? Нашедшие золотую середину «идут на дело». Ежегодные потери от краж из музеев и частных коллекций оцениваются в семь миллиардов долларов.
Дилетантов в этом бизнесе нет. Большие деньги привлекают серьезных людей. Исключения вроде любителя-официанта француза Брейтвизера, умудрившегося вынести из заштатных музеев две с половиной сотни картин и скульптур, только подтверждают правило.

Голливудские фильмы порой представляют музейного вора этаким романтично настроенным авантюристом, весело решающим сложные проблемы в перерывах между поцелуями и благими поступками. Но у одного из самых известных профессионалов, занятых расследованием преступлений, связанных с произведениями искусства, Чарльза Хилла, мнение несколько иное: «Это не романтические герои, а сукины дети».

Борьбой с криминальными бизнесменами заняты различные структуры. Среди них, наряду с государственными и международными полицейскими организациями, специализированные частные фирмы.

В базе данных лондонского Art Loss Register (ALR) собраны сведения почти на 120 тысяч украденных произведений искусства. Услугами регистра пользуются страховые фирмы, аукционы и коллекционеры. С 1991 года, когда был образован ALR, с его помощью обнаружили свыше 3000 пропавших предметов.

По мнению сыщиков из Интерпола, в борьбе с музейными кражами главное – широкое и быстрое распространение информации о пропажах, что существенно затрудняет сбыт ворованных произведений. Пожелаем арт-детективам удачи.