Маменькин «генерал»

Мать Пикассо была уверена, что сына ждет блестящее будущее. «Если ты будешь солдатом, – говорила она малышу, – то непременно дослужишься до генерала, а если монахом – то станешь Папой». Но Пикассо был слишком труслив, чтобы сделаться солдатом. Чтобы не идти в армию, он упросил отца дать армейскому чиновнику взятку. Позднее, когда вспыхнуло восстание на Кубе и была объявлена всеобщая мобилизация, маменькин «генерал» бежал в горы и прятался там, пока все не утихло.
 
Не отличался Пикассо мужеством и в более зрелом возрасте. Долгое время, например, он боялся стричься, причем не в юном возрасте, а будучи уже седым человеком. «Месяцами он носил слишком длинные волосы и не решался пойти к парикмахеру. Стоило кому-то заговорить об этом, как он впадал в настоящую панику. Чем длиннее отрастали волосы, тем больше страшила его необходимость стричься. Как правило, дело заканчивалось тем, что он просил близких укоротить ему волосы, а то запирался в маленькую комнату и тщетно пытался отрезать волосы сам. При этом он не расставался ни с обрезками волос, ни с обрезками остриженных ногтей: «Волосы с моей головы, даже отделяясь от меня, – так же божественны, как и я сам».
 
Боящийся несчастий…

Абсолютно равнодушный к чужим страданиям, он крайне эмоционально воспринимал собственные недомогания, даже самые пустяковые.

Больше всего он боялся заболеть раком. Франсуаза Жило, одна из его близких спутниц, рассказывала, что каждое утро его приходилось убеждать, что он ничем не болен. «Не меньше часа я приводила все новые и новые аргументы, пока они не исчерпывались до конца, причем исчерпывались не только аргументы, но и мои силы – такой разбитой я себя чувствовала. Тут Пабло вдруг вставал и весь день пребывал с прекрасном настроении – вплоть до следующего утра».

Франсуаза Жило была просто потрясена, увидев, насколько суеверен Пикассо: «Когда я бросала его шляпу на кровать, а я частенько кидала ее, это вовсе не воспринималось как обычная небрежность – нет, это была верная примета, что до конца года в доме кто-то умрет. Однажды мы разыгрывали между собой маленькую сценку – мы любили шутки такого рода, и я раскрыла в комнате зонт. Боже, что тут началось! Все присутствовавшие должны были ходить по комнате, скрестив средний и указательный пальцы, махать руками и выкрикивать «Лагарто! Лагарто!», чтобы прогнать беду прежде, чем она одолеет нас. Хлеб можно было класть на стол только нижней стороной, иначе тоже было не миновать беды».
 
…и портных

Пикассо никогда не дарил кому-либо свои вещи: опасался превратиться в того, кому он отдаст свою одежду. Поэтому все свои брюки и свитера он изнашивал буквально до дыр. И даже после этого не торопился их выбрасывать – а вдруг понадобятся!

Купить новый костюм для него была такая же трагедия, как необходимость время от времени стричься. Мало того, что за это нужно будет платить, так еще придется идти в примерочную, которых он всегда боялся! Почему боялся? Наверное, потому, что готовые костюмы ему не подходили – при маленьком росте у него были мощная грудь и плечи, а он из-за своего обостренного чувства самолюбия не мог позволить, чтобы кто-то мог посмеяться над его не совсем пропорциональной фигурой. Однажды он все-таки выбрался к портному. После мучительных примерок Пикассо заказал себе сразу три костюма, чтобы на какое-то время избавиться от «унизительной» пытки. Но когда костюмы принесли, он не стал их носить, а запер в шкафу, где они и сделались добычей моли.
 
Сексуально озабоченный

«Мы, испанцы, – это месса утром, коррида после полудня и бордель поздно вечером», – любил говорить Пикассо. Что касается последних, то он стал их постоянным посетителем уже с 14 лет. Удивительно, но, не смотря на свой маленький рост (158 см) и непривлекательные черты лица (особенно если учесть, что Пикассо всю жизнь одевался «как чистильщик сапог» и, к тому же, от него постоянно «несло чесноком»), гениальный испанец обладал необыкновенным сексуальным магнетизмом и умело пользовался этим. «Секс с младых ногтей был любимейшим моим занятием» — признавался художник. И действительно, этот лупоглазый коротышка, как называли его в парижских борделях, испробовал на себе едва ли не все виды сексуального разврата. Сожительствуя и с женщинами и с мужчинами, он уступал своих партнеров и партнерш друзьям, а иногда «пользовал» их общей компанией… Одно время «секс на троих» (например, жена Пикассо, он сам и его друг) – был одним из его любимейших развлечений.

 
Групповые оргии и регулярное общение со шлюхами не могли не сказаться на здоровье. Пикассо получил то, чего больше всего боялся – импотенцию и сифилис. И это – в 20 лет! Он обращается к самым лучшим врачам, (а тогда лечение сифилиса было крайне болезненным и достаточно продолжительным), стараясь заполнить свободное время отчаянной, до изнеможения, работой. (Позднее он скажет: «Жизнь продлевают только работа и женщины!»). Венерическая болезнь привела к зарождению в нем некоего подобия сексуальной мании. Именно в это время он стал писать на полях рисунков, изображавших «ню»: «Cuando tengas ganas a joder, jode» («Когда хочешь <…>аться, – <…>ись») – изречение, которое многие биографы трактуют как девиз и жизненный принцип вечно сексуально озабоченного и неразборчивого Пикассо.
 
Менял он женщин как перчатки…

«У мужчины есть только два пути, – сказал однажды Шарль Бодлер. – Либо он становится рабом женщины, либо превращается в палача, убийцу, терзающего ее тело и душу». Если эта формула знаменитого французского поэта хоть в какой-то мере верна, то великого художника Пабло Пикассо можно с уверенностью отнести к разряду «палачей».

Он с равной легкостью вычеркивал своих жен и любовниц из собственной жизни, не считаясь, в каком состоянии он их оставляет. А когда те обвиняли его в вероломстве и неблагодарности, он заявлял: «Ничто не похоже так на пуделя, как другой пудель. То же самое можно сказать и о женщинах».
 
В 1942 году Поль Элюар провел анализ почерка Пикассо. В своем заключении о его характере он написал и такую фразу: «Любит страстно и интенсивно и убивает то, что любит».

Пикассо однажды объявил: «Для меня существует лишь два типа женщин – богини и тряпки для вытирания ног». Поначалу все, в кого он влюблялся, представлялись ему «богинями». Но таковыми они оставались в его воображении весьма непродолжительное время. Он моментально терял к очередной «небожительнице» свое расположение, стоило той только забеременеть или даже заболеть. Франсуазу Жило, родившую ему сына Клода и дочь Палому, когда та заболела, он методично добивал, повторяя ей: «Ненавижу больных женщин!».

Объясняя другим свое поведение, он говорил: «Всякий раз меняя жену, нужно сжигать предыдущую. Вот так бы я от них избавлялся... Может, это вернуло бы мне молодость. Убивая женщину, уничтожаешь прошлое, которое она собой знаменует». И действительно: Пикассо прожил 91 год, сохранив до конца дней свой необыкновенный сексуальный пыл и работоспособность.

Видимо, Богу очень нравились его картины, если он позволил такому человеку прожить столь долгую жизнь!
 
Чем меньше совести, тем больше всего остального

Каждый год Пикассо зарабатывал миллионы долларов. Благодаря необычайной работоспособности он создал 14000 полотен, 100000 гравюр и 34000 книжных иллюстраций. После своей смерти – а это случилось в 1973 году, – он оставил недвижимость, которая была оценена в 1,1 миллиарда долларов. Едва ли не всю свою творческую жизнь (а успех к нему пришел уже в 13 лет!) Пикассо наслаждался богатством и славой. И не хотел их ни с кем делить. Даже с самыми близкими. Будучи человеком более чем состоятельным, он никому не одалживал денег, не подавал милостыню, не помогал материально ни родителям, ни собственным детям, даже когда те остро в этом нуждались, например, во время болезней. Впрочем, иногда его удавалось уговорить, вернее сказать, усовестить.
 
Марина Пикассо, внучка художника, в своей книге «Пикассо. Мой дедушка» вспоминала: «Мой дед платил за шикарные банкеты, лишь поставив свою подпись на салфетке, и похвалялся, что может покупать себе дома «за три дерьмовые картинки, намалеванные вчера», а это не совсем педагогично». «Он никогда не рисовал нас – ни моего брата, ни меня… Он дарил свои рисунки друзьям, даже посвятил одну тарелку своей собаке…, а своим внукам – ничего». «Однажды, – продолжает она, – мне тогда было девять лет, а я была совсем худая от истощения, меня повели к врачу. Доктор удивился, что внучка Пикассо находится в таком состоянии, написал ему письмо с просьбой отправить меня в медицинский центр. Мой дед не отвечал очень долго… У него были другие проблемы. А затем – столько мук, чтобы он оплатил счета!».
 
Список жертв

Садизм и безразличие, жестокость, нищета и бесконечные унижения – так описывает внучка Пабло Пикассо атмосферу, царившую в семье великого художника. Она обвиняет знаменитейшего деда во всех мыслимых и немыслимых грехах. Представленный ею список лиц, пострадавших от «синдрома Пикассо», на самом деле впечатляет.

Список жертв Пабло Пикассо начинается с перечисления женщин, живших с гением. Первая жена Ольга Хохлова, бабушка Марины, закончила свои дни «униженной, опозоренной и оскорбленной многочисленными изменами своего мужа, который никогда не просил у нее прощения, даже когда она лежала на смертном одре».

Красивейшая и блистательнейшая Дора Маар умерла в нищете. Мария Тереза Вальтер повесилась в своем гараже. Последняя женщина в жизни художника, Жаклин Рок, застрелилась... Список заканчивается именами ближайших родственников. «В наших бутылочках с соской было не молоко, а яд», – пишет Марина Пикассо. Марина преувеличивает? Не похоже: «Мой брат Паблито, игрушка его садизма и безразличия, покончил жизнь самоубийством в 24 года, выпив хлорку. Это я его нашла, захлебнувшегося своей кровью, с сожженной гортанью и пищеводом, разорванным желудком и остановившимся сердцем».

Автор книги сравнивает Пабло Пикассо с компьютерным вирусом «I love you», тонким и губительным, и описывает его как «существо дьявольское и снобистское; как деспота, разрушителя, вампира, жившего в золотой клетке, как человека, неспособного любить. Он, как человек, страдающий булимией, пожирал жизнь, вещи и людей».
 
«Хороший мастер, но плохой человек»

Говорят, от трусости до предательства – один шаг. Однажды Пикассо возьмет на душу и этот грех: предаст близкого друга – Гийома Аполлинера, когда обоих заподозрят в краже знаменитой картины «Мона Лиза». И тому и другому будет грозить, по меньшей мере, высылка из Франции. Когда Пикассо вызовут в полицию на допрос, он свалит всю вину на Аполлинера. Вскоре картину найдут, и тогда выяснится, что Аполлинер к краже совершенно непричастен…

Однажды цыганка нагадала ему: «Ты никому не принесешь счастья». Похоже, он и не старался разубедить в этом ни судьбу, ни людей. Чувство вины не было знакомо Пикассо. Люди для него могли быть или полезными, или – создающими помехи на его пути. Был он на самом деле бессердечным или только старался казаться таковым – теперь уже не важно. Он достиг поставленной цели: стал богатым и знаменитым, прожил долгую, насыщенную и, вероятно, интересную жизнь (интересную, предположим, с его точки зрения).

Конечно, эгоизм – не самый смертный из грехов. Да и кто может с полной уверенностью сказать, что лучше: «хороший человек, но плохой мастер», или «хороший мастер, но плохой человек»? Для кого-то он был домашним тираном и подлецом, а для кого-то – великим художником.

Заканчивая этот небольшой биографический очерк о Пикассо, мне хотелось бы привести еще одну цитату. На этот раз из Виссариона Белинского, знаменитого русского критика. Эти слова могли бы подвести черту всему вышесказанному: «Будем сапожниками, будем ремесленниками, будем бухгалтерами, но будем ли людьми – вот вопрос!»