Я не знаю дерева в средней полосе России, которое могло бы сравниться по красоте с цветущей грушей. В саду деда их было несколько и такие большие, что снять с них урожай было непросто, умеючи. Плоды очень нежные, когда они падали на землю, то разбивались в лепешку. Теперь я понимаю пословицу: «Люби, как душу, тряси, как грушу». Но и трясти грушу было непросто. Дед определял нужный момент, забирался на деревья по специально сделанной для этого лестнице и отрясал ветви. А земля под грушами устилалась соломой, одеялами, подушками. Урожай сортировался: на еду, на сушку, на продажу. Плоды были очень вкусными, сладкими, сочными.

Но пришла суровая зима 1939—1940 года, снега выпало очень мало, а морозы долго стояли до минус 40—41°С, и груши замерзли. В ту зиму в наших местах (70 километров на юго-запад от Тулы) подмерзли дубы, яблони, рябины, орешник-лещина.

В 1942 году (мне было тогда 12 лет) в руки попалась «Ботаника» — учебник для 5-го класса, где я прочитал, что из леса можно принести дикие растения груши или яблони и привить на них черенки, растения станут таким сортом, каким его привьешь. В учебнике были рисунки, поясняющие приемы прививки почкой и черенком. Весной из окрестных лесов и полей я выкопал 15 растений груш, посадил их на участке. Все они прижились, и этим же летом я привил их глазком.

Это были мои первые прививки — прижилось только семь черенков, остальные остались дичками.

Привитые растения первые годы росли нормально и стали плодоносить, однако с каждым годом листья и древесина все чаще болели, а плоды все больше и больше поражались паршой. Эти растения пришлось спилить. Непривитые же груши к парше оказались стойкими. На четырех из них выросли небольшие малосъедобные плоды, на остальных — плоды средней величины, созревали они в различные сроки и были вполне съедобны.

С 1948 года я живу в Москве. В 1957 году получил участок 8 соток для любительского сада в ста километрах на северо-запад от Москвы. Груш сразу не посадил, было такое у всех понятие, что в этих местах они не растут, вымерзают.

Но через несколько лет решил попробовать, привез черенки своих груш из Тульской области и привил их на рябины. Черенки прижились хорошо. Такие работы проводились уже давно, но ученые высказывали разные мнения относительно такого сочетания. Дело в том, что толщина ствола рябин и груш различная, это приводит, как считают, к несовместимости. Сейчас я думаю, что дело не только в этом, а разные сорта груш по-разному приживаются на рябине. Мне думается, что можно подобрать вполне совместимые компоненты.

Рябину я выбрал не случайно. Она малотребовательна к почвенным условиям, что очень важно, так как участки, которые отводятся для коллективных садов, имеют, как правило, очень маленький слой гумуса и переувлажнены. Привитые на рябине груши хорошо прижились и на третий-четвертый год заплодоносили, однако на 5—6-й год рост груш полностью прекратился.

Одновременно с черенками полукультурных форм груш из Тульской области я привил распространенные в Московской области сорта: Лада, Чижовская, Космическая, Московская ранняя, Нарядная Ефимова. В одну из зим, когда морозы у нас достигали минус 43°С, привитые черенки этих сортов, за исключением Чижовской, вымерзли. Привитые же полукультурные формы из Тульской области перезимовали прекрасно. Напрашивается вывод, что не только на моей родине, но и в Смоленской, Калужской, Рязанской, Ярославской областях должно быть много форм полукультурных груш с хорошими плодами, не болеющими паршой.

В свое время в Московском обществе испытателей природы была лекция о грушах. Опытный садовод А. И. Сычев из Смоленска рассказал, что у себя в саду он привил более 30 сортов груш. Из этого количества он выбрал 3—4 сорта, которые, как он считает, подходящи для его местности. Не болеют, хороши в лежке, вкусны, морозостойки. Так вот, тогда он из такого количества подобрал 3—4 подходящих сорта, которые оказались не хуже тех, что продавались на местном рынке. Продавцы называли их «тонковетки», но Сычев считает, что это местные полукультурныв сорта. Наши мнения совпали.

Осенью мы съездили с ним в Тульскую область, чтобы найти там полукультурные груши. Только в нашей деревне мы подобрали до 20 форм, представлявших интерес. Оказалось, что груши более устойчивы, чем яблони. Нам попадались плодоносящие деревья груши, которым было по 80 лет, такого возраста яблонь не встретишь.

Сейчас в стране миллионы садоводов-любителей, которых с каждым годом становится все больше. Думается, эти люди уделят грушам достойное внимание. Хочу добавить, что у меня есть плодоносящая груша, привитая на сибирскую ягодную яблоню.