В застойные времена было модно списанные боевые и гражданские самолеты раздавать городам налево и направо. Помню, мы сидели на уроке, как вдруг кто-то прибежал и сообщил классу о том, что по центральной улице перевозят «ТУ» или «ИЛ».

На учителя внимание никто уже не обращал, весь класс мгновенно сорвался посмотреть на это чудо… Никому потом за сорванные занятия ничего не было! Директор отнесся с пониманием: не каждый день в провинциальном городишке можно увидеть ТАКОЕ.

Самолет был большой, длинный и без крыльев (на время транспортировки). Его установили почти в центре города, прикрутили крылья. Поговаривали сначала, что внутри оборудуют кинозал, потом – что это будет выставочный зал ребячьего творчества. Потом пожарники всю эту тему прикрыли. Народ растаскал кресла, приборы, а затем и весь самолет…

Как-то, однажды летом, году эдак в 1980-82-ом, в детский парк, что находится на берегу реки, городские власти прикатили списанный и разоруженный красавец-истребитель. Планировалось из него не то памятник сделать, не то аттракцион, не то просто для интерьера поставить. Простоял он так месяц-полтора, пока всем не стало ясно: на этом инициатива местных властей закончилась.

Пришлось эту инициативу брать в свои руки местной пацанве. А кому, кроме как ни этой пацанве, точно не знать, для чего в хозяйстве истребитель? Ступицы колес, например, были изготовлены из магния – весьма стратегического металла для подростков тех лет. От ступиц откалывались небольшие куски и разносились по сараям для дальнейшей переработки...

Освободившись после школы, я пришел к истребителю. К моему удивлению, «добра» осталось совсем немного: пришлось довольствоваться несколькими кусками магния да неплохими военными часами с приборной панели, чудом никем не выкрученными. Вот во время процедуры извлечения этой милитаристской штуковины я и обратил внимание на лобовое стекло истребителя.

Оно показалось мне каким-то недостаточно прочным для военных скоростей и нагрузок. В тот момент я всерьез озаботился безопасностью советских пилотов во время боевых действий. Так что, быстренько докрутив часы и собрав остальные трофеи, чуть ли не бегом вернулся домой в свой сарай, где, разгрузившись, вооружился молотком и отправился на вполне реальные испытания отечественной боевой машины на пригодность к проведению ответственных боевых операций.

Спустя десять-пятнадцать минут я уже сидел на носу боевого самолета напротив лобового стекла и тщательно примеривался: куда бы это лучше и с какой именно силой нанести удар. Решено было начать с самого центра. После первого удара стекло сделало вид, будто бы ничего и не произошло. Тогда последовало еще несколько ударов, более сильных, чем первый.

Сначала появилось несколько царапин, отдаленно похожих на трещины, и только спустя минут пять интенсивной работы над «проектом» я понял, что ЭТО мне удалось: стекло не выдержало, и молоток застрял в сквозном отверстии.

 

Добивать дальше не имело смысла, и так все было понятно: лобовое стекло истребителя вполне может выдержать в бою прямое попадание пули. Но не дай ему Бог встретить на своем пути любопытного советского школьника с опасным оружием типа «молоток»...