Это трава-лежебока, поднимается она лишь с посторонней помощью. И помощь ей вольно или невольно подает вся зеленая рать, составляющая сочный июньский травостой. Тут в роли помощников окажутся и гонкие злаки, торчащие спицами из дерновин, и устремленные к солнцу полыни, и раскидистый тмин, любая прямостоящая трава. Цепко держится подмаренник за опору, карабкаясь все выше и выше. И ему, лежебоке, видите ли, нужно быть поближе к солнцу. За то, что липнет к другим стеблям, и называют подмаренник в народе липушником, липчицей, а то и просто репейной травой: прицепится, как репей. Цеплянка — еще одна крестьянская кличка подмаренника, связанная с его лазящими свойствами. Пышной пеной взбивается такая заросль, вот и называют ее трава-устели землю. Уж как разрастется, никакой прогалины под ней не увидишь...

Есть ли среди наших трав что-нибудь обыкновеннее лопуха? Бросовый участок земли, лощина, пустырь, канава — где только не попадается эта зеленая громадина! Даже ботаники называют лопух вульгарным растением. Жилистый, мясистый с краснинкой ствол, поставленный прямо и основательно; темно-зеленые листья, распластанные противнями; тяжелые черешки. Весь облик лопуха являет собой силу, как являет ее медведь. Кстати, наименование лопуха — Arctium происходит от греческого слова arctos — медведь; так назвали растение еще в античные времена.

Пробуждается лопух в самую рань весны. Пригреет солнышко плешивые бугры, и вот по их ямкам, ложбинкам, канавам уже расправляются широкие листья. Скомканные, морщинистые, но сразу крупные по сравнению с зелеными усиками злаков, белесыми вихрами полыни. Что за тайная сила питает их? Ведь почва еще так скудна и расчетлива на питательные соки. А вульгарный поселенец растет как на дрожжах, невзирая на холода и возвратные заморозки...

Середина лета. Просторные дни будто нескончаемы — светлые, теплые. На опушках леса, по пустошам, вырубкам и сечам занялось цвести роскошное высокотравье. Особенно приглядчивы голубые цикории, лиловые лекарственные вероники, нивяники-поповники и, само собой, светло-желтые козлобородники. Отличить их от первейших луговых самоцветов легко по крупным цветочным корзинкам, которые вроде новеньких пятаков сияют на концах тонких веточек, на верхушке стебля. На первый взгляд кажется, что это одуванчики переродились, вознесясь на аршинную высоту,— так похожи золотистые соцветия обоих растений. Но только соцветиями они и похожи. В остальном козлобородник большой оригинал.

Его стебель прям, ветвист, обильно снабжен синевато-зелеными узкими листьями. При основании они немного облегают стебель. Корзинки состоят из язычковых обоеполых цветков. Если из корзинки выдернуть такой цветочек, то можно увидеть, что снизу язычок сросся в трубочку, а поверху рассечен на пять зубчиков...

В сыром лесном понизовье, среди тенистых зарослей и на закустаренном лугу обязательно отыщутся эти травы. Белые пятилепестные венчики на тонких невысоких стеблях, зеленые мелкие листочки — нижние на коротких черешках, а верхние и вовсе сидячие — такими на первый взгляд покажутся звездчатки, в изобилии рассеянные по всему умеренному поясу земного шара. И род их не скуден: только в нашей стране найдено и описано более 50 видов. Неважные в роли кормов, звездчатки скорее представляют некоторый интерес как лекарственные и медоносные растения. Есть и просто надоедливые сорняки, беззастенчиво нахлебничающие в полях и на огородах. Необыкновенно привязчива звездчатка средняя, или мокрица (Stellaria media),— у мастеров гряд с нею особые счеты...

В жаркий летний день сено бывает особенно душистым. Подкошенная трава сохнет в рядке скоро, только переворачивать не забывай. Приятный запах сену сообщают многие травы — донник, полынь ясменник, зубровка, но всех ароматнее душистый колосок (Anthoxanthum odoratum). С какого бы угодья ни привезли сено, оно благоухает: примесь душистого колоска обязательно есть. Только в разном количестве присутствует эта приятная трава. В суходольном сене душистого колоска бывает больше, чем в сене, взятом с мокрого луга. Потому-то последнее и менее пахуче.

Знатоки кормовых трав уверяют, что небольшая примесь душистого колоска в сене весьма желательна. Такой корм с большим аппетитом поедается животными. Запах кумарина, присущий колоску, освежает вкус всей сушеной травы. Благовоние не исчезает из корма и через месяцы хранения в стогах. Надо лишь сенокос не затягивать, да быстро сушить траву...

Юное лето — июнь справляет праздник свежей листвы. Клейкая, душистая, прочная, она преображает, разлохмачивает кроны, зеленым ливнем низвергается с высоты и вроде бы смеется, нежась на солнце. А разнотравье вроде россыпей самоцветов. Каких только нет тонов и красок! И больше всего аметистовых вероник, бирюзовых колокольчиков, лазуритовых гераней. Решительно нет времени краше и радостней. Лес в такую пору переполнен гомоном птиц, пропитан плодотворными соками земли, трав, деревьев. Пресекаются натиски холодов с их ознобными утренниками и хмурыми, заливистыми от ветров днями.

Посетите в такую пору влажную лесную опушку, и вы навсегда полюбите статную, загадочную травку — горец змеиный (Polygonum bistorta), по-другому — раковые шейки. И что за странное прозвище — раковые шейки, отчего бы оно? Но сперва о внешности растения, на вопрос ответим после...

Она зацветает поздно, в самый разгар лета. К этой поре и птицы смолкают, и нет в природе тех юных красок, чем так пленяли сочные травы. Да и неброска буквица, разве только когда приглядишься к ней, поверишь в ее оригинальность. Внешне она несколько напоминает глухую крапиву, только не так лохмата. Стебель буквицы тоже четырехгранный, листья волосистые, крупные цветки собраны на верхушке стебля. Как и глухая крапива, растение это из семейства губоцветных, особо почитаемого пасечниками, славится нектаром.

И все же буквица изящнее своих напарниц. Ее нижние листья широкие, продолговатые, на длинных черешках. Приблизительно такие же у свеклы, но те гладкие, а эти шершавые, пушистые. Листья буквицы так характерны, что, когда у других растений бывают такие же, их называют буквицелистными. Так, на горных лугах Тибета обитает голубой мак — прелестный «небесный» цветок...

Это, пожалуй, самая исполинская из наших трав. Ствол ее иногда разрастается чуть ли не с оглоблю. Листья, рассеченные на крупные доли, грубые, шерстистые и тоже величины необычайной. Борщевик за мощный облик так и прозван ботаниками — трава Геракла (Heracleum). В народных говорах зеленый великан известен как «медвежья лапа».

Борщевики селятся на поемных лугах, в ольшаниках, в логу и разреженных осинниках. Отыщутся борщевики в придорожном бурьяне и на жирной земле под разобранным жилищем, вместе с лопухами, полынями, крапивой, чертополохом, дурнишником и другими рудеральными (мусорными) растениями. Трава-геркулес заходит и на пастбище, но подолгу там не уживается — выпас гуртов мешает...

С этим растением у крестьян давняя вражда. Его выпалывали руками, вырывали граблями, подкапывали вилами. Всеми средствами, какими располагали на селе, бились с сорняком, а он все рос и процветал. Особенно по яровым посевам, на залежных и огородных землях. Жесткий, клыкастый, крепко вцепившийся в землю — таков будяк, предводитель злостных трав, искоренить которые и теперь совсем непросто.

Размножается он с быстротой неимоверной. Представьте себе: занятый им огрех размером не более кузова грузовика в первый же год способен засорить целое поле (50 гектаров). Его семена снабжены длинными летучками, и стоит подуть ветру, как они взлетают над полем, расселяясь на пашнях и бросовых участках. Свое летательное средство — своеобразный парашют, семена теряют легко. Заденет чуть за соломину или ботву картофеля, и семя падает на землю, оставляя где придется волосистую летучку. Всхожесть семян почти стопроцентная...

«Куда ни оглянись, все цветы, цветы и цветы. Вон там, меж чернолесья, выдалась небольшая сухая полянка — ровно камчатыми скатертями укрыта она: то кашка, медуница и пахучий донник в цвету стоят. Бортевые пчелы, шмели, осы, шершни тучами носятся над ними, громко жужжа на разные голоса». (П. И. Мельников-Печерский. «В лесах»)

Не знаю почему, но воспоминания о той или иной траве неизменно возвращают меня в детство. При упоминании о доннике сразу же возникают в памяти жаркий июльский день, проселочная дорога, ведущая из Юрьева-Польского в рощу Емшаниху, и мы с другом, шагающие по пыльной дороге с корзинками в руках. Несколько дней назад прошли обильные дожди, и в роще, по слухам, появились первые грибы...