Это было осенью 1942 года. Южнее Сталинграда в небольшом поселке Татьянка расположился 7-й отдел 57-й армии, куда меня, рядового красноармейца, недавнего школьника, временно прикомандировали.

В задачи этого отдела входила агитация и пропаганда среди войск противника. Изготовление листовок, адресованных немецким солдатам и офицерам, было одной из форм такой работы. В этих листовках разоблачалась ложь геббельсовской пропаганды о жестоком обращении с пленными немцами, рассказывалось об истинном положении на фронтах, о поражениях гитлеровских войск. Советские солдаты воевали против фашизма, но не против немецкого народе. И мы старались всеми средствами предотвратить излишнее кровопролитие. Каждая такая листовка была своего рода пропуском в плен для тех, кто решил порвать с преступной гитлеровской военной машиной.

Самым сложным делом было доставить листовки по назначению, в расположение вражеских войск. Сбрасывали их с самолетов По-2 («кукурузников», как любовно называли их наши солдаты). Но тихоходные самолеты днем были слишком уязвимы, а разбрасывание листовок ночью часто не давало эффекта: в темноте они попадали не по адресу.

Иногда, впрочем, нам помогали разведчики. Переходя линию фронта, кто-нибудь из них захватывал пачку листовок, чтобы там, «на месте», разбросать их. Но чаще разведчики считали, что гораздо полезнее вместо «бумажного груза» взять лишнюю пару гранат. И наверное, это было верно... Словом, транспортировка листовок оставалась нашим слабым местом.

И вот однажды сидели мы вдвоем со старшим лейтенантом Александром Галкиным на краю траншеи и размышляли: что же тут можно придумать? Вдруг Галкин ни с того ни с сего спрашивает: «Ты когда-нибудь запускал змея?..» — «Еще бы!» — сказал я (и сразу даже повеселел от такого воспоминания, хотя еще не понял, к чему это он клонит). «А у какого змея самая большая тяга?» — продолжал спрашивать старший лейтенант. «У коробчатого»,— ответил я уверенно. Я еще вспомнил, как при хорошем ветре шпагат, и довольно крепкий, лопался — такое было сильное натяжение.

«А почтальона пускали?» — спросил Александр, улыбаясь, и тогда я понял, что он имеет в виду. Да! Сделать большой коробчатый змей, а «почтальон» с маленьким парусом заправить не крохотными парашютиками, как это мы делали до войны мальчишками, а пачкой листовок! Ветер надувает парус «почтальона», он стремительно поднимается на проволочных колечках вверх по шпагату до самого змея, защелка ударяется об упор, «почтальон» раскрывается — и сотни листовок летят вниз...

Через пару дней мы с Александром сделали змей с «почтальоном» и, выбрав подходящее место, опробовали идею на практике. Все получилось как было задумано.

С тех пор мы много раз вдвоем темной ночью подбирались по ничейной полосе как можно ближе к расположению врагов и, заряжая все новые порции листовок в наш воздушный «почтальон», успевали за ночь переправить через линию фронта множество «пропусков в плен». Вскоре мы научились точно использовать не только направление ветра, но и его силу — и тогда попадание листовок по назначению стало снайперски точным.

Так одна из любимых мирных забав нашего детства нашла неожиданное применение на войне.

Автор Н. Т. Ширман, ветеран Великой Отечественной войны, г. Киев